Торговый путь

Открытие во II веке до н. э. Великого шелкового пути знаменовало собой прорыв в коммуникациях между Западом и Востоком. Но многочисленные войны, набеги, разбои и политические потрясения требовали от купцов поиска резервных маршрутов, чтобы обходить нестабильные государства и опасные природные зоны. Во многом это способствовало тому, что запасной путь из Китая в Европу был проложен через Северный Кавказ, где за тысячелетие его функционирования сложились целые торговые центры.

Исторически сложилось, что по Великому шелковому пути (термин введен в употребление в конце XIX века немецким ученым Фердинандом фон Рихтгофеном, президентом Берлинского географического общества) товары изначально шли главным образом с Востока на Запад. Это объяснялось тем, что в Индокитае из-за перенаселения и проблем с занятостью больших масс главным образом сельского населения всегда был избыток дешевой рабочей силы, что положительно сказывалось на рентабельности изготовления товаров, о которых понятия не имели на Западе. Пришедшие к власти в V-VI веках нашей эры христианские правители Европы принялись с таким усердием разваливать некогда великую Римскую империю, что вместе с язычеством искоренили в ней и все блистательные достижения языческой цивилизации, погрузив цветущий континент в варварство и дикость. Западная Европа, имевшая в римские времена тонкие ремесла, строительные технологии, прекрасный флот и развитую торговлю, в эпоху раннего христианства уподобилась первобытному обществу, в котором досыта ел лишь сильный и наглый, а материальные блага добывались не трудом, а набегами и войнами. В эпоху мрачного Средневековья Европа пришла к феодальной раздробленности, перманентному голоду, эпидемиям, антисанитарии. Короли мылись два раза в год, считаясь чистюлями, их подданные — два раза в жизни, когда рождались и умирали. Среди лекарств преобладали кровопускание, молитва и пост. Среди столовых приборов — нож и собственные пальцы. Грамотой владели лишь монахи, которые вполне обходились не литературными произведениями, а Священным Писанием. Хранить продукты не умели из-за отсутствия консервантов, поэтому потребляли сразу и все, что подавали на стол, страдая от запоров и заворота кишок. Оружие делать разучились, поэтому фамильный меч переходил из поколения в поколение. Как и одежда, которая кишела вшами и носилась, пока не разлезется по швам. Король Франции Филипп II Август принимал горячую ванну (бочку с подогретой водой) на Рождество и Пасху — подданные умилялись, какой у нас правитель чистоплотный. Королева Испании Изабелла Католическая поклялась не снимать нижнюю рубашку, пока не изгонят всех мавров с Пиренейского полуострова, и полтора года свято хранила обет. Английский монах Беда Достопочтенный замечал, что в Британии, когда пригревало солнце в мае, священники, зажимая носы в церкви, в проповедях советовали пастве все же помыться, поэтому столь высоко ценились так называемые «майские невесты».

Антисанитария действовала на Европу, как божье проклятие. Любая незначительная рана грозила быть смертельной, любой вирус нес в себе угрозу пандемии, выкашивая целые государства. На этом фоне было подмечено, что поставляемая из далекой страны, которую просвещенные язычники-римляне называли Серика (от латинского serica — шелк), а непросвещенные христиане-европейцы — Катай, ткань имеет удивительную способность — на ней не живут вши. Поэтому потребление шелка для завшивленной Европы стало вопросом жизни и смерти. Из азиатских пустынь туда же шел поток шерстяных и хлопчатобумажных тканей.

Когда кавалеры задыхались от «аромата» немытых женских тел, требовались мази, притирания, парфюмерия, которые бы отвлекали носы поклонников от естественных человеческих запахов. Их также доставляли в Европу из арабского Востока, Индии, Китая. Таким же вопросом стала и поставка бумаги, которую в Старом Свете также делать разучились, отправив на костер последних античных мастеров изготовления папируса и пергамента. То же Священное Писание надо было на чем-то излагать. Даже непрестанно воюя, европейцы утеряли древние навыки изготовления оружия. Поэтому хороший булат и тонкости металлургии также приходили сюда из арабского Востока. Оттуда же шли и ковры, столь любимые в холодных рыцарских замках.

Чтобы готовить лекарства, консервировать продукты и радовать знать изысканными блюдами, нужны были перец, мускатный орех, корица, гвоздика и т. д., которые привозились именно с Востока. Для утонченной публики, которой надоело питаться из посуды, изготовленной из грубой обожженной глины, нужны были приборы из легкого и невесомого фарфора, секрет которого также знали только в Китае.

В свою очередь Европа и Средний Восток могли поставлять в Китай товары, которых не знали «на краю Ойкумены»: хороших лошадей, семена кормовой люцерны, виноград, фасоль, лук, огурцы, морковь и другие.

Религиозные разногласия откладывались в сторону, когда христианской Европе требовались необходимые товары. Поэтому появление Великого шелкового пути стало для экономик различных стран вопросом выживания цивилизаций. Первый официально зарегистрированный караван отправился в 121 году до нашей эры с шелком и бронзовыми зеркалами.

Основных путей из далекого «Катая» было два. Северный маршрут проходил из Ханбалыка (Пекина) через Памир и Приаралье севернее Каспия к Нижней Волге и к бассейну Черного моря, оканчиваясь в генуэзской фактории Тана (расположена на территории нынешнего Азова). Южный (основной) шел от севера Китая через Среднюю Азию на Ближний Восток к Средиземному морю.

Между южной и северной дорогой было несколько соединяющих и промежуточных маршрутов. С течением времени сеть коммуникаций становилась все более густой, включала все больше ответвлений.

Основные маршруты сдвигались то на северную, то на южную дорогу в зависимости от политической ситуации в различных государствах. Любому из монархов по маршрутам Великого шелкового пути крайне выгодно было, чтобы караваны, включавшие в себя до тысячи верблюдов и лошадей, тысячи купцов, охранников, паломников и т. д., спокойно и регулярно следовали именно по его стране, так как это приносило значительную прибыль в казну государства. К примеру, великий воитель Тамерлан, размалывающий в пыль целые цивилизации, трепетно заботился о купцах и караванных маршрутах. Будучи сам в молодости разбойником, нападавшим на караваны, он провел специальную военную операцию, перевешав всех налетчиков в окрестностях Самарканда и Хорезма. Чингизхан, перевернувший всю Евразию, не просто не тронул купцов, но еще и установил вдоль караванных маршрутов специальные «ямы» — почтовые станции, где можно было менять лошадей и откуда пошли известные на всю Россию ямщики. Со временем «ямы» разрастались в целые города, явив миру такие «караванные» полисы, как Тебриз, Ормуз, Бухара, Самарканд, Хорезм, Отрар, Кашгар, Турфан, Хотан, Дуньхуан и другие. По караванным маршрутам шествовали не только товары, но и идеи, знания, научные достижения, религия. Великий шелковый путь был выгоден всем, и о его бесперебойном функционировании заботился любой правитель, приходивший к власти в странах, лежащих по его маршрутам. Однако не все так было просто.

В V-VI веках нашей эры обострение отношений между Византией (основным резидентом Великого шелкового пути) и Персией обострились из-за оспаривания прав на кавказские Иберию и Лазику. Персидские Сасаниды пошли на беспрецедентный за полтысячелетия шаг — фактически блокировали южные караванные пути к противнику, облагая купцов завышенной пошлиной. Трудный и опасный путь становился к тому же еще и экономически невыгодным. Тогда торговые дома при поддержке императора Юстиниана приняли собственные меры — начали поиск приемлемого маршрута через Кавказские горы, дабы обойти Междуречье и выйти к Тане с юга. Пытались пройти через Железные Ворота Дербента, но Сасаниды «повесили туда свой замок» в виде мощной крепости и стен, уходящих далеко в горы. Были выбраны два маршрута — мисимианский и даринский. По данным византийского хроникера Менандра, первый путь проложили вдоль течения Кубани на Клухорский и Марухский перевалы и далее — вниз по Теберде, Кодору до Себастополиса (нынешнего Сухума) или на восток через Бедию и Мокву к морю. Дорога проходила через перевал Гумбаши, спускалась в кисловодскую котловину и шла вдоль реки Подкумок. В районе нынешних Кавминвод тропы расходились. Северная трасса выходила к реке Кума, обогнув гору Змейка, недалеко от современного города Минеральные Воды, и шла вдоль берега к городу Маджар (нынешнему Буденновску) и далее к низовьям Волги. Южная же трасса проходила вдоль левого берега реки Подкумок до современного Пятигорска и после шла вдоль Кумы до перекрестка с древней дорогой, которая протянулась по западному побережью Каспийского моря и вела к низовьям Волги.

Второй путь выходил на Санчарский перевал и далее вниз по течению реки Бзыбь до Питиунта (нынешней Пицунды). И Себастополис, и Питиунт были хорошими портами, охраняемыми византийским флотом. Сам путь пролегал через земли дружественной христианской Алании. Предполагаемые маршруты и сегодня можно проследить по наличию древних горных церквей, которые необходимы были греческим купцам на долгом и опасном пути.

Там же организовывали своеобразные «пит-стопы» для караванов, превращавшиеся в населенные пункты и города. К примеру, остатки караван-сарая найдены в Верхнем Чегеме (КБР). За перевалом Гумбаши располагался городок Фуст, где находилась крепость Рим-гора (18 км от Кисловодска) у слияния рек Подкумок и Эшкакон. В свое время Фуст считался важным ремесленным и торговым центром Алании (раскопанная археологами площадь составляет 16 га). Еще одна крепость для охраны пути располагалась у горы Кольцо в долине Подкумка. Здесь торговцы могли безбоязненно заночевать по пути. Археологи предполагают, что еще одна караванная стоянка Великого шелкового пути располагалась близ Пятигорска у горы Развалка, где сегодня идут работы на городище «Развальское седло». Там найдены шелк, византийские и иранские монеты как раз VI-VII веков, керамика и прочее. От «седла» была проложена мощеная дорога к горам Змейка, Верблюд и Бык (последние два топонима напоминают о непременных «участниках» караванов, запряженных как раз верблюдами и быками). Очередной «пит-стоп» караванов сегодня известен как городище «Воронов-хутор» на мисимианском пути. Важным торговым центром, особенно выросшем при Золотой Орде, стал городок Маджар, упоминаемый в сказании «Дербенд-намэ». Изначально он находился во владениях Хазарского кагана, затем им владели аланы, монголы. О важности города говорит то, что были найдены остатки подземного керамического водопровода, без чего в сухой степи невозможно выжить. Маджар стал крупнейшим центром гончарного производства. Местными ремесленниками производилась высококачественная цветная керамическая посуда самых разнообразных форм, расписанная изображениями древесных ветвей, птиц, рыб, арабскими письменами и покрытая сверху тонким слоем глазури. Здесь же находилось кожевенное и шерстяное производства. Как бы в подтверждение «маршрутной» версии Маджара стало то, что археологами найдено здесь большое количество китайского фаянса, бронзовых китайских зеркал, посуды из Хорезма, бронзовая аптекарская ступка из Западной Европы. Знаменитый арабский путешественник Ибн Батута, посетивший эти места в XIV веке, писал: «Город Маджар — большой, один из лучших тюркских городов, на большой реке, с садами и обильными плодами... В Маджаре мы совершили соборную молитву, по окончании которой на амвон взошел проповедник Иззеддин (или Медждэддин), один из правоведов и знаменитостей Бухары, у которого было множество учеников и чтецов, читавших перед ним. Он произнес проповедь и увещания, причем присутствовали начальник города и старейшины его. На базаре этого города я увидел еврея, который приветствовал меня и заговорил со мною по-арабски. Я спросил его, из какой он страны, и он сообщил, что он из земли Андалусской (Испании), что он прибыл оттуда сушей, а не ездил морем, и приехал через Константинополь Великий, через Румские земли и страну черкесов. Он упомянул также, что с тех пор, как он был в Андалусии, прошло 4 месяца. Торговцы странствующие, которые знакомы с этим делом, подтвердили правильность его слов». 

С развитием мореплавания и морской торговли ненадежные и длительные сухопутные караванные пути стали приходить в упадок. Один корабль мог загрузить товаров столько, сколько перевозила тысяча верблюдов, а скорость и безопасность перевозок были гораздо выше. Морской путь из Персидского залива в Китай занимал примерно 150 дней, в то время как караванный путь из Таны в Ханбалык — около 300. Открытие Америки и налаживание колониальной системы с ее развитой сетью торговых факторий ликвидировали эксклюзивность Китая и его товаров.

Со временем Европа сумела перенять технологии изготовления многих заморских товаров — Византия начала развивать шелководство в Греции, бумагу начали производить на собственных фабриках с XIII века, порох — с XV. А изоляция Китая после монгольского нашествия заставила Запад самому заботиться о развитии столь необходимых ему технологий. Северокавказские маршруты Великого шелкового пути использовались купцами до 1453 года, вплоть до падения Константинополя под натиском турок-османов. Они же в 1475 году взяли Тану-Азов, оборвав и эту нить с Китаем. Торговля шелком сначала вовсе замерла, а затем перешла в руки турок, которые непрерывно воевали с европейскими христианами. Из-за этого кавказские дороги, храмы, караван-сараи приходили в запустение, а затем и вовсе обезлюдели.